– Не смешно, – нахмурилась Лили. – Мне нужен мужчина, к которому я ничего не испытываю и в которого не смогу влюбиться, проживи я хоть миллион лет.
Британи неожиданно засомневалась:
– Слушаю тебя, и мне кажется, что мой совет звучит как рецепт катастрофы.
– Нет, это отличный план. Не вижу ни одного изъяна. Я назову его операция «Льдинка».
Ник Зервакис стоял у окна и смотрел на сияющую голубизну моря, пока говорил его ассистент.
– Он позвонил?
– Да, как вы и предсказывали. У вас дар предвидения. Я бы издергался, если бы речь шла о таких суммах, а вы даже глазом не моргнули.
Ник мог бы сказать ему, что дело не в деньгах, а во власти.
– Вы связались с юристами?
– Завтра они встречаются с командой из Лексоса. Итак, дело сделано. Поздравляю, босс! От звонков журналистов из Штатов трубка накалилась, все просят интервью.
– Сделка не завершена, пока не поставлены подписи. Когда это произойдет, я выступлю с заявлением, но никаких интервью. – Ник чувствовал, как напряжение постепенно отпускает его. – Вы позвонили в «Афину»?
– Да, но сначала вас ждут на открытии нового крыла музея.
Ник негромко выругался и обернулся:
– Я и забыл. У вас есть ознакомительные материалы?
Личный ассистент побледнел:
– Нет, босс. Мне известно только, что в этом крыле собраны экспонаты, относящиеся к минойской культуре.
– Я должен произнести речь?
– Они надеются, что вы согласитесь сказать несколько слов.
– Я смогу сказать несколько слов, но они не будут иметь никакого отношения к минойской культуре. – Ник ослабил узел галстука. – Напомните мне мое расписание.
– Вассилис подъедет сюда в шесть тридцать. Вы едете на виллу, чтобы переодеться. По пути вы заезжаете за Кристиной. Столик в «Афине» зарезервирован на девять часов.
– Почему бы не заехать за ней после того, как я переоденусь?
– На это уйдет время, которого у вас нет.
Ник не мог с этим поспорить.
– Что-нибудь еще?
Ассистент неловко переступил с ноги на ногу.
– Звонил ваш отец. Несколько раз. Он сказал, что вы не берете трубку, и попросил меня передать вам сообщение.
Ник расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Что за сообщение?
– В следующий уик-энд состоится его свадьба. Он боится, что вы забыли.
Ник окаменел. Он не забыл.
– Что-нибудь еще?
– Он ждет вас на церемонии. Он просит напомнить вам, что из всех богатств мира наибольшую ценность имеет семья.
Ник помолчал.
«Почему, – подумал он, – четвертая свадьба должна стать причиной торжества?» Для него это было свидетельство того, что человек не извлек уроки из трех предыдущих браков.
– Я позвоню ему из машины.
– Есть еще кое-что. – Ассистент попятился к двери, не сомневаясь, что после этого надо будет срочно убираться отсюда. – Он просил обязательно передать: если вы не приедете, то разобьете ему сердце.
Типичное заявление его отца. Эмоциональный шантаж.
Из-за своей сентиментальности отец и стал жертвой трех безумно дорогих разводов. Никлаус подошел к столу.
– Считайте, что сообщение вы передали.
Когда дверь закрылась, он снова повернулся к окну.
Им владели досада и раздражение, а в глубине души бурлили более тяжелые чувства, которые у него не было желания анализировать. Ник вообще не был склонен к самоанализу и считал, что прошлое полезно только тогда, когда оно предвещает будущее, а просто смотреть на бурлящий поток давних воспоминаний нежелательно.
Несмотря на включенный кондиционер, на лбу у него выступил пот. Ник подошел к холодильнику и достал бутылку воды.
Почему его волнует очередная женитьба отца?
Он больше не девятилетний мальчик, чью идиллическую жизнь разрушило предательство матери. Именно тогда им овладело стремление к порядку и безопасности.
Ник научился заботиться о своей безопасности. В плане эмоций он был неприступной крепостью. Он никогда не позволял отношениям вырвать почву у него из-под ног. Он не верил в любовь и рассматривал брак как дорогое и бессмысленное предприятие.
К сожалению, отец, во всем остальном неглупый человек, не разделял его взгляды. Он сумел создать успешный бизнес из ничего, но по какой-то причине не прибегал к помощи ума на любовном фронте.
Насколько он мог судить, отец не анализировал риски и не изучал финансовую подоплеку своего очередного увлечения, относясь к каждому новому роману с неуместным оптимизмом.
Попытки Ника научить его осмотрительности Зервакис-старший счел циничными.
Ситуация стала еще более нелепой, когда, встретившись с ним как-то за ужином, отец прочитал целую лекцию о его стиле жизни, словно отсутствие у Ника разводов свидетельствовало о серьезном изъяне в его характере.
Ник ненадолго закрыл глаза. В бизнесе дела у него шли гладко, тогда как ситуация в семье была сродни хаосу. И он скорее был готов повторить двенадцать подвигов Геракла, чем появиться на очередной свадьбе отца.
В этот раз он не встречался с невестой и не имел такого желания. Ничего, кроме мрачного неодобрения, он испытывать не будет, а портить отцу настроение ему не хотелось.
Свадьбы ввергали Ника в депрессию. Все шампанское мира не могло скрыть того факта, что два человека тратят целое состояние за привилегию совершить ошибку на глазах у множества свидетелей.
Лили бросила сумку в мраморном холле, пораженная увиденным.
Сказать, что вилла была похожа на дворец, значит ничего не сказать. Расположенная на мысе, над морем, вилла «Гармония» являла собой образец недостижимой роскоши.
Размышляя над тем, где остальные члены команды, Лили прошла на террасу.